Всем совам посвящается…

Душещипательные рассказы бармена о несчастной любви, вечерний город, вопли пьяниц на улице, праздношатающиеся компании..

... и одинокие пугливые девушки, спешащие домой.

Огни неоновых реклам, желтые фонари. Мокрый асфальт. Все кажется призрачным, нереальным - столько раз виденное, столько раз описанное в литературе.

Могу точно сказать, что я - «сова». И когда приходит вечер, «нежный, как грудь женщины», я оживаю. И именно тогда почему-то тянет на приключения. Но ночная жизнь – это роскошь праздности. Для того чтобы ее вести - нужны не столько деньги, сколько отсутствие жесткого графика. Особо по улицам не послоняешься и в ночном клубе не покутишь, если завтра в семь утра вставать. Может быть, именно поэтому так ценишь редкие ночные походы.

Понедельник – денек, куда уж хуже. Но День Рождения у подруги – дело святое. Пришлось тащиться усталой после работы на другой конец Киева. Зато как приятно было ехать ночью домой! Удушающий летний день закончился, и прохлада ночи захватила власть. В такси хорошо – ты расслабленный, немного опьяневший от шампанского… Из темноты приближаются причудливые столбы моста Патона. Широкая река, по обе стороны мерцают огоньки других мостов. А впереди, на другом берегу нависает над горой железная женщина с мечом и щитом в руках. И кажется она не Матерью-Родиной, а Призраком, «эхом прошедшей войны», который отбрасывает на темные кроны деревьев металлический блеск.

Чуть правее – колокольня Лавры. Изящная башенка, подсвеченная желтым. Какая-то совсем светская и светлая рядом с военным памятником с сердитым и грозным лицом. Ангел-хранитель и ангел-защитник.

Сворачиваем на набережную. Высоко над дорогой на самой зеленой горе – Георгиевский собор, весь кудрявый от золотых завитков. Там где-то рядом дом Булгакова, чуть в другую сторону Владимирская горка. Как там, в «Белой гвардии» было: «Не хорошо ночью на горке. Неспокойно». Ну, правда, когда это было? Когда Петлюра в Киев вошел. Аж в прошлом веке. Тогда город ночью спал. А сейчас бодрствует.

Подол. Старый, немного нескладный. Он как-то согревает сердце. Попутно вспомнилась мысль из романа Артура Хейли «Колеса»: «уродливое – это красиво».

На набережной мигают огни плавучих ресторанов, – зазывают. Там, за тяжелыми дверями, льется рекой вино, и уже плохо соображающие господа ведут разговоры, типа «ты меня уважаешь?», рядом барышни с прыщавыми спинами танцуют стриптиз.

Выхожу на Контрактовой площади. Там, на длинной полукруглой скамейке, напротив ларьков с пивом, шоколадом и сигаретами, сидят уже порядком уставшие студенты и студенточки, кто кокетничает, кто целуется. С двух сторон полукружья – большие колонки, видимо недавно здесь кто-то пел или были танцы. 00.45 – домой никто не собирается.

Пробираюсь через ряд маленьких кафе к кинотеатру «Жовтень». Здесь такие маленькие странные забегаловки, некоторые притаились в кустах. Ожидают. В зарослях вырезали площадку, оставили часть деревьев, как естественную ограду. А вон дальше, в глубине чащи даже устроили маленькие лужицы-прудики. Посредине одного из них горделиво красуется искусственная цапля. За углом кого-то тошнит.

Снова ловлю такси. Дальше – путь через промышленную зону, совершенно пустую. Таксист продолжает торговаться даже в дороге, затем хвалит какой-то отрезок пути (хорошо асфальт положили), жалуется на работников ГАИ, почем зря ругает политиков. Я слушаю это все в легкой полудреме.

И вот, наконец, я вваливаюсь домой. Закрываю на ночь окно – за ним сложная кольцевая развязка дороги. Вся в подвижных ярких точках – это двигаются машины. Город живет и ночью. За окном Киев, своеобразный и капризный. Но ночью он просто ночной город – город, как всякий другой.