Мишель Петруччиани - властелин сердец

"Хоббиты - неприметный, но очень древний народец. Они ведь маленькие, в полчеловека ростом, меньше даже гномов, пониже и не такие крепкие да кряжистые. Сейчас-то и трехфутовый хоббит редкость"

Джон Рональд Руэл Толкиен, трилогия "Властелин Колец"

Природа безгранично многообразна в своих проявлениях. И чаще всего ее опыты не воспринимаются как трагедии и не отзываются болью. Иное дело, если природа экспериментирует над кем-то из нас, как это было при рождении французского пианиста Мишеля Петруччиани. Среди первых записей в его медицинской карточке была и довольно зловещая , звучащая как приговор, строка: "osteogenesis imperfecta". При таком редком заболевании из-за недостатка кальция в организме костный остов человека отличается хрупкостью и развивается крайне медленными темпами. В итоге повзрослевший Мишель задержался на "хоббитовской" трехфутовости. Однако музыкальные способности 90-сантиметрового Петруччиани были поистине грандиозными, а проявились они уже в четырехлетнем возрасте.



Такому раннему старту способствовали две причины. Во-первых, отец Мишеля, Антуан Петруччиани, был джазовым гитаристом и всячески поощрял заинтересованность сына миром упорядоченных звуков, преподав ему азы музыкальной науки и предоставив неограничиваемый доступ к своей коллекции пластинок. А состояла она из лучших образцов джаза ≈ записей таких исполнителей, как Дюк Эллингтон, Фэтс Уоллер, Майлс Дэвис, Эррол Гарнер, Арт Тэйтум, Телониус Монк, Уэс Монтгомери, Уинтон Келли, Тэл Фарлоу, Ред Норво, Барни Кессел, Кенни Бэррел, Оскар Питерсон, Билл Эванс, Кэннонболл Эддерли и Херби Хэнкок. Во-вторых, недуг не позволял Мишелю носиться со сверстниками по улицам все дни напролет. Вот он и засиживался за пианино по пять-шесть часов в сутки и, погружаясь в мир музыкальных грез, забывал о своей физической ущербности.

И настойчивая исполнительская практика не замедлила сказаться. Уже к девяти годам Мишель блестяще играл на клавишных инструментах. Вундеркинд даже помогал родителям вести дело в их музыкальном магазинчике, работая в качестве инструменталиста-демонстратора. Однажды в магазин зашла некая дама и, услышав игру Мишеля на органе, тут же купила такой же инструмент для своего сына. Пару дней спустя она вернулась и пыталась призвать к ответу участников семейного подряда. Дескать, ей всучили неисправный орган. Мол, ее отпрыск такого же возраста, как и Мишель, но никак не может извлечь из инструмента точно такие же чарующие звуки. Петруччиани-старшему пришлось потратить немало времени, чтобы убедить даму в том, что дело-то вовсе не в органе, а в уникальных способностях его сына.

Не останавливаясь на достигнутом, Мишель под присмотром преподавателя постигал премудрости классической музыки. Однако после восьми лет занятий он полностью переключился на джаз, всецело увлекшись его импровизационной сущностью. К пятнадцати годам Петруччиани прочно закрепился на джазовой сцене Франции, с успехом выступив в программах местных фестивалей вместе с такими американскими легендарными джазменами, как барабанщик Кенни Кларк и трубач Кларк Терри. Спустя два года Мишель записал свою первую пластинку и выступил в ряде французских городов вместе с еще одной легендой джаза ≈ саксофонистом Ли Конитцом.

"Спешит дорога от ворот
В заманчивую даль,
Свивая тысячи путей
В один, бурливый, как река,
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока!"

Дж. Толкиен, трилогия "Властелин Колец"

Из воспоминаний Мишеля Петруччиани: "Впервые я покинул отчий дом в 16 лет. Мне очень хотелось посмотреть мир. Я был застенчив и несмел, но чувствовал, что из-за своего недуга слишком засиделся в родных стенах. Я постигал многие необходимые в жизни вещи самостоятельно. К тому времени я говорил на трех с половиной языках ≈ французском, английском, итальянском и уличном жаргоне (наполовину мною был изучен лишь язык моих предков ≈ итальянцев). Я отправился путешествовать, чтобы доказать самому себе, что способен на многое". В конце 1981 года странствия привели Петруччиани за океан, в Северную Калифорнию. Он поселился в городке Биг-Сёр. Здесь его ждали два ценных приобретения.

Первое из них было вполне овеществленным. Как-то Мишель натолкнулся на объявление, гласившее, что один господин готов уступить за вполне умеренную цену фортепиано "Steinway", принадлежавшее ранее опере Сан-Франциско. Пианист незамедлительно отправился по указанному адресу, и ему посчастливилось стать обладателем прекрасного инструмента, довольно долго служившего ему верой и правдой.

Второе приобретение носило духовный характер. Мишель познакомился в Калифорнии с саксофонистом Чарльзом Ллойдом, который в конце 60-х и в 70-е зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, но потом вдруг удалился от активных джазовых дел. Чарльз был восхищен мастерством молодого пианиста и его неутолимой жаждой полнокровной жизни в искусстве - будто бы вопреки тому, как с ним обошлась природа. Ллойд словно вышел из оцепенения и собрал новый квартет, пригласив в него Петруччиани.

Карьера Петруччиани развивалась по нарастающей. Три года он с успехом выступал в составе квартета Ллойда, а затем перебрался в Нью-Йорк, основал собственное трио и первым из французских музыкантов заключил долгосрочный контракт с известной американской джазовой фирмой звукозаписи "Blue Note". С 1986 по 1994 годы она выпустила семь альбомов Мишеля, которые вместе с ним записывали такие музыканты, как Уэйн Шортер, Джо Ловано, Джим Холл, Джон Аберкромби, Таня Мария, Гил Голдстайн, Палле Даниэльсон, Гэри Пикок, Эдди Гомес, Энтони Джексон, Элиот Зигмунд, Рой Хэйнс, Эл Фостер, Ленни Уайт и Виктор Джоунс. Затем Петруччиани нашел пристанище в фирме "Dreyfus Jazz", принадлежащей его соотечественнику ≈ продюсеру Франсису Дрейфусу. При этом список партнеров, с которыми Мишель творил в студиях и во время концертов, пополнился такими знаменитостями, как Стефан Граппелли, Боб Брукмейер, Эдди Луис, Дэйв Холланд, Джордж Мраз, Тони Уильямс и Стив Гэдд.

"Во дни мира и благоденствия хоббиты жили как жилось ≈ а жилось весело. Лица их красотою не отличались, скорее добродушием ≈ щекастые, ясноглазые, румяные, рот чуть не до ушей, всегда готовый смеяться, есть и пить. Радушные хоббиты очень любили принимать гостей и получать подарки и сами в долгу не оставались".

Дж. Толкиен, трилогия "Властелин Колец"

Мишель Петруччиани был не из тех, кто выжимает слезу у публики рассказами о своих физических страданиях. Наоборот, он довольно часто отпускал во время концертов шутки по поводу своего внешнего вида. Даже когда ему было трудно передвигаться по сцене и партнеры по выступлению подносили его к фортепиано на руках, то пианист просил их обыгрывать подобную ситуацию с юмором, а не делать из этого трагедию. В домашней обстановке он довольно часто развлекал своих гостей пародиями на известных певцов. Особо ему удавалось подражание вокальной манере Эдит Пиаф.

Те, кто сначала слышали игру Петруччиани по радио и только потом узнавали, как он выглядит внешне, были шокированы контрастом между мощностью его пианизма и крошечной, неказистой фигуркой. По поводу этого Мишель говорил: "Люди не понимают простую истину. Ведь чтобы быть человеком, вовсе не обязательно обладать двухметровым ростом. Главное ≈ что у тебя в голове, а не какое у тебя тело". А гитарист Джон Аберкромби однажды сказал о Петруччиани: "Он ≈ прирожденный музыкант. Ему удалось стать крупной фигурой в музыкальном мире ≈ вопреки своему росту. Внутренняя сущность этого человека многократ масштабней его физического воплощения".

Может, все дело было в гениальности Мишеля? Но он сам так не считал ≈ и предпочитал верить в тяжелый ежедневный труд за клавиатурой фортепьяно, а не рассчитывать только на Богом данный талант. При этом он тщательнейшим образом изучал особенности игры своих кумиров. Первым из них был Дюк Эллингтон. Собственно, под влиянием его музыки Петруччиани и сел за фортепьяно. Позднее Мишель проникся романтизмом Билла Эванса, но со временем в его собственном стиле появилось больше напора и даже легкого налета агрессивности. Мишель не раз признавался и в любви к записям гениального пианиста академического направления Гленна Гульда.

Саксофонист Уэйн Шортер называл Петруччиани "воином, который осмеливается забредать на музыкальные и интеллектуальные территории, о существовании которых иные даже и не подозревали". Сам же Мишель считал себя пианистом, обращающим, прежде всего, внимание на эмоциональную сторону музыки. Он говорил: "Моя философия достаточно проста: чрезмерная интеллектуализация музыки скучна, как и пресыщение ее безудержным весельем. Когда чего-то слишком много, всегда становится скучно. Нам всем следует чувствовать, когда нужно вовремя остановиться".

"Бильбо поднял голову и приоткрыл глаза. "А, привет, привет! ≈ сказал он. Уже вернулись? Между прочим, завтра мой день рождения. Здорово вы подгадали! А знаете ли, что мне стукнет сто двадцать девять? Ежели еще годок протяну, сравняюсь со Старым Кролом. Хорошо бы обставить его, ну, поживем увидим".

Дж. Толкиен, трилогия "Властелин Колец"

Накануне встречи нынешнего года, 28 декабря, Мишель Петруччиани отпраздновал свой 36-й день рождения. До рекордного показателя хоббитского долгожителя Бильбо было еще далеко. Однако при крайней хрупкости организма Мишеля можно было гордиться и этой цифрой. Ведь не уберегли же ангелы-хранители к этому сроку таких Громадин, как Чарли Паркер и Клиффорд Браун.

Почти за два месяца до дня рождения Петруччиани, словно в подарок, фирма "Dreyfus Jazz" подгадала выпустить его очередной альбом ≈ "Solo Live" ≈ с записью выступления пианиста во франкфуртской "Alte Oper". Этот очень удачный диск словно подводил итоги очередного жизненного цикла Мишеля. Альбом был составлен из наиболее интересных композиций из его репертуара последних лет, сочиненных как им самим, так и подходящих под категорию "джазовые стандарты". Исполняя эту программу, Петруччиани с какой-то особой легкостью демонстрировал яркое разнообразие своего пианизма. Во второй половине января он намеревался дать пять концертов во Франции. А в начале марта на протяжении четырех вечеров Мишель Петруччиани должен был стать хозяином сцены парижской "Олимпии" ≈ одного из самых престижных залов Европы.

Пианист страстно мечтал и о скорейшем учреждении во Франции международной школы джаза, о которой говорил так: "Здесь учились бы новые таланты, а опытные музыканты приходили бы сюда, чтобы ощутить радость совместного творчества".

Откуда взялась эта проклятая легочная инфекция?! Мишель оказался в палате нью-йоркского медицинского центра "Beth Israel", питая надежду как можно быстрее справиться с этой напастью. Однако его иммунная система не смогла противостоять развитию болезни, и 6 января Петруччиани не стало. В родной Франции пианист почитался как национальный герой (в 1994 году он стал кавалером ордена Почетного легиона), поэтому неудивительно, что одним из первых слова скорби произнес президент страны Жак Ширак. Он сказал: "Мишель Петруччиани стремился к обновлению джаза. В его искусстве всегда были страсть, отвага и гениальность".

Узнав о смерти друга, скрипач Дидье Локвуд сказал, что мир потерял одного из величайших пианистов нашего века.

Мишель часто повторял с улыбкой: "Не благодарите меня за музыку. Она доставляет мне удовольствие, и я играю ее для себя. Позвольте мне сказать вам спасибо за то, что вы даете мне возможность делать вас счастливыми. Звучит несколько эгоистично, но именно от этого у меня поднимается настроение". И вот такой славный "эгоист" больше не сядет за фортепьяно. Но у него есть все шансы так и остаться Властелином Сердец, готовых безгранично долго хранить воспоминания о счастливых мгновениях.