Предсказуемо все и не ясно ничего

В то время как Россия приближается к президентским выборам 14 марта, в стране предсказуемо все и не ясно ничего. Почти не вызывает сомнений, что Владимир Путин будет переизбран на второй срок, несмотря на то, что он воздерживается от формального проведения кампании. Согласно большинству опросов общественного мнения, он имеет более 75% поддержки, в то время как каждый из его ближайших конкурентов набирает в рейтинге меньше 10%.

Однако остается открытым вопрос, какой будет политика г-на Путина во время следующего срока его пребывания в Кремле. Она должна объяснить, почему прямые иностранные инвестиции, включающие в себя скрытые российские реинвестиции и являющиеся лучшим индикатором уверенности, чем портфельные, остаются крайне умеренными и составляют $3-4 млрд. в год.

В конце первых четырех лет президентства г-на Путина российская экономика на макроэкономическом уровне производит неплохое впечатление. Правда, в последние 2 года наблюдается некоторое снижение бюджетной дисциплины правительства, однако национальный бюджет остается со здоровым и беспрецедентным профицитом. Рубль стабилен, а валютные резервы центрального банка находятся на рекордном уровне $88 млрд.

Меньше чем через 6 лет после финансового кризиса августа 1998 г. рейтинговое агентство Moody's присвоило России первую степень инвестиционного рейтинга, а рынок рублевых и валютных корпоративных облигаций устойчиво растет. Иностранные банки подтверждают свою конкурентоспособность, предоставляя кредиты российскому бизнесу. Инвестиции, прибыли и заработные платы растут, а инфляция снижается.

Теоретически серия либеральных экономических реформ была инициирована во время первого срока Владимира Путина. В ближайшие месяцы обещаны еще более далеко идущие преобразования. А продажа земли, реформа пенсионной системы, снижение налогов, упрощение и реструктуризация хозяйственных судов, а также либерализация электроэнергетического сектора и другие законодательные инициативы создали условия для большей стабильности и инвестиций. Сомнения вызывает то, насколько эффективно будут применены эти инвестиции, особенно в случае падения цен на нефть.

Позитивным фактором является не такое уж большое количество скандальных корпоративных сделок. В начале 2003 г. семья Флемингов (Fleming) приобрела значительный пакет акций (не являющийся контрольным) российской металлургической группы . А назначение главным исполнительным менеджером группы южноафриканца расценивается как важный шаг к разделению владения и управления.

Сразу после этого ВР объявила о создании совместного с российской нефтяной группой предприятия с капиталом $14 млрд. Тем самым был проложен путь для прихода последних технологий. Это произошло после напряженных 1990-х, когда казалось, что ВР может потерять большую часть своих предыдущих инвестиций в страну.

Появились признаки продвижения к большей прозрачности и улучшению корпоративного управления. Все больше российских компаний стало входить в иностранные листинги. получила полный листинг на Лондонской фондовой бирже, а машиностроительная группа стала первой из нескольких крупных компаний, впервые получивших иностранные квоты. На таком фоне индекс главной фондовой биржи Москвы РТС достиг в феврале рекордного уровня. Некоторые крупнейшие западные финансовые институты взглянули на Россию с надеждой, сравнивая ее с мрачным для инвесторов мировым окружением.

Однако проблемы начинаются на микроуровне. Ничто не привлекло такого сильного внимания инвесторов, как события вокруг российской нефтяной компании . Слияние и , еще одна потрясающая сделка 2003 г., движется к разводу еще до того, как чернила на свидетельстве о браке успели высохнуть. Главные инвесторы пребывают в изгнании и подлежат аресту. Другие, начиная с бывшего главы компании и ее крупнейшего акционера Михаила Ходорковского, находятся в заключении, дожидаясь суда.

При этом только объективный суд, руководствующийся законом (и не обязательно, что такой найдется в России), может признать виновность г-на Ходорковского в мошенничестве и уклонении от налогов. И вряд ли подобные обвинения не могли бы быть предъявлены равноценным в бизнесе фигурам. Очевидно, что г-н Ходорковский был избран мишенью как возможный политический оппонент г-на Путина.

Это позволяет предположить, что системного пересмотра итогов противоречивой приватизации 1990-х гг., из которой возникла , не будет. Вместе с тем региональным властям России подан недвусмысленный знак, что преследования в стиле дела допустимы. А деловым кругам стало ясно, что закон может применяться избирательно.

Например, недавно под прессом регулирующих органов оказалась группа мобильной связи . Конфликт расценивается большинством наблюдателей как часть войны коммерческих интересов министерства связи и мощной , совладельца и инвестора и его конкурента .

Кроме того, под угрозой оказались инвестиции ExxonMobil в нефтяное месторождение после того, как правительство приняло решение отозвать лицензию и заново начать тендер. Впрочем, вряд ли будет возможно вытеснить американского гиганта, уже вложившего $10 млрд. в . Тем не менее это дело наглядно показывает, что иностранные инвестиции не застрахованы от произвольного принятия решений.

Тем, кто играет по российским правилам, существенные прибыли в стране обеспечены. Но и риски тоже значительны. Неудивительно, что не так много западных групп хотят участвовать в первом этапе либерализации электроэнергетического сектора из-за страха потерь в неопределенной конкурентной среде.

Для прямых инвесторов секрет успеха в том, чтобы иметь хорошие связи, как ВР. Или, наоборот, оказаться во избежание вмешательства государства. А для портфельных инвесторов выгоднее согласовывать свои интересы с менеджерами российских компаний, которые, по-видимому, еще долго будут связаны с властями.